[Dead Admiral]

Все эти почти три недели я притворяюсь, что все как обычно.
Вроде как пара дней - и да, уже нормально.
Знаете, это нелегко - перекраивать, перестраивать. Слишком много всего было.
Самое, наверное, страшное в этом всем, что смерть не была внезапной, но при этом не было времени проститься даже толком, потому что умирал как будто совсем другой человек, который уже и не помнил, кто мы.
Я не представляю, насколько плохо, больно было в самом конце.
И не помню, какими были наши последние слова - когда понимание еще было.
Как мы попрощались - я не помню.
Не знаю, как объяснить, но чувство вины колоссальное. Снится все время.
И так жаль, что случилось именно в это время, когда врачам не до таких больных.

Очень много всего. Ничего не могу делать вообще, но столько всего надо, столько всяких "обязательно" и "нужно". Вязнешь в горе, как в болоте, и никто не видит.

Comments

[Б.Б.Б.]

[Wilbury]

Dead Admiral,
Мне года полтора потребовалось чтобы только начать выходить из этого состояния и вот только теперь прекращает снится.

Вы успели попрощаться когда понимание еще было, а это главное

[Dead Admiral]

Wilbury,

Вы успели попрощаться когда понимание еще было, а это главное

Да это в начале марта было, я просто сказала, что приду во вторник, а не в понедельник, потому что концерт (бабушка про него знала). А там как раз с понедельника на вторник случился инсульт, после которого деменция просто по не по дням, а по часам начала прогрессировать. Кто мог подумать, что вот последний разговор тогда будет. Я его и не помню... Печально.
Вроде после выписки из больницы она еще более или менее нас узнавала, а после первой реабилитации стало совсем плохо. А в самом конце увозили уже практически в коме гипогликемической, сахар вообще не держался (врачи даже не верили, но у них на глазах при введенном растворе все равно с 5 единиц до 2 упал за четверть часа).

[Wilbury]

Dead Admiral, главное, что разговор этот был. В нашем случае деменция началась настолько давно, что осознать ее мы смогли только когда она начала прогрессировать с катастрофической скоростью. Так что я даже не знаю когда был последний ясный разговор в нашем случае, т.к. еще даже до того как слечь бабушка стала говорить, что я им чужая и явно не понимала кто я. Хотя как оказалось дольше всех она узнавала именно меня. Я уезжала в горы на две недели и по возвращению пришла ее кормить, а она мне - О, пропащая вернулась!
И смешно и грустно этот эпизод вспоминать. И потом где-то до декабря еще она как-то узнавала меня или пыталась что-то рассказывать, на остальных она не реагировала. Потом сознание уже совсем ушло.

Так что это хорошо, что у вас тот разговор был.

[Dead Admiral]

Wilbury, у нас мгновенно чистый лист, великовозрастной ребенок. И так странно - вторая бабушка почти год пролежала, но практически до последнего ясность ума сохраняла, а тут вот подвижность до последней недели была, а речи вообще не было, по эмболам по интонации догадывались, что да как.
Хотя даже не знаю, все это все равно чертовски печально - наблюдать угасание близких,особенно когда они сначала уходят в какой-то свой внутренний мир, неясный и неведомый [но допускаю, что, наверное, им самим так лучше в каком-то смысле]. Я на удивление помню первый инсульт, он был очень сильный тоже, в 95-м году еще, тогда бабушка восстановилась, была надежда, что и тут тоже так будет, но, увы, такая разница в возрасте между этими событиями, что понятно было, что это так, ложные надежды...
Сложно все это, в общем, и грустно.
Еще и самоизоляция, что даже и не сделать ничего толком. Эхехе.
Надо как-то привыкать.
Но хорошо, что много всяких воспоминаний.
И правда - и весело, и грустно, но зато очень по-настоящему.
Бабушки наши, бабушки.