По ощущениям январь пока что идет под знаком эксплуатационного искусства.
Очередная сундовская книжка - прямо до скуки тинсплотейшн.
"Эмили" и "мама!" - как две стороны одной медали категории "вторжение в дом", пусть где-то дом метафорический, а где-то вторженцы не отличаются особыми умом и сообразительностью, хотя вроде и не к Кевину Маккаллистеру нагрянули... Зато вот тизер "Случая в стране призраков" вселяет определенные надежды [и да, примерно в ту же весовую категорию]. Впрочем, "Мученицы" тоже включали в себя сюжет о вторжении в дом, а в итоге ушли совсем в другую степь... В любом случае фильм Паскаля Ложье - это событие. Уже упомянутые "Мученицы" - это, конечно, штучная вещь, жемчужина NFE, но далеко не для всех кино, противоречивое и спорное; "Сент-Анж" и "Верзила" несколько иные, менее провокационные, но не без интересных поворотов фильмы, впрочем, может быть, местами затянутые. Тем интереснее увидеть четвертый фильм - по какому пути он пойдет? Или будет чем-то новым? А еще там Милен Фармер, что уже само по себе достойно внимания. В общем, ждем март. Пока можно вспомнить про City of Love, потому что и это тоже Милен, и это тоже Паскаль.
"Скиф", который внезапно оказался очень даже ничего именно как нехитрый представитель брутальной фэнтезийки, где пара странных людей куда-то идет, встречает других странных людей, они все дерутся и умирают - во имя ли своих странных богов, из-за странных ли своих клятв. Если бы еще и сеттинг был более абстрактным, то вышло бы даже не ничего, а хорошо. Ну да ладно.
После корявой попытки "Легенды о Коловрате" выдать славянский аналог зооспартанцев "Скиф" просто и без особого пафоса додает разного рода разборок в духе
в общем, все умерли. Или почти умерли - можно пофантазировать на тему.
И берсерк-махач под галлюциногенами! Алалалалалааа!..
В ночь с четверга на пятницу в температуре мне снился странный сон про Картерхо и Тэм Лина - и почему-то в современных декорациях. А до того еще какие-то не менее странные вещи, думаю, что все же их стоит записать. Сам такое не всегда придумаешь
Снежный лес
Он метался по тропке, высматривая ее следы - да где там! Сугробы почти по пояс, нетронутые...
-Елена, Елена! - звал он, а крики его тонули в тишине зимнего леса, в сгущающихся сумерках.
Проверял телефон, наверное, ежесекундно, пока не испугался, что батарея разрядится, и он останется без связи - и совсем один. Впрочем, зря волновался - его-то рейнджеры нашли без особого труда. А вот Елена словно сквозь землю провалилась.
Обнаружили ее через восемь дней - как будто укрытую снегом, замерзшую насмерть километрах в десяти от места, где она пропала. Остановилась за его спиной, обронила негромкое "Слышишь?" - и исчезла.
Он так и не смог понять, как она ушла, не оставив следов, как мог он в белом лесу не увидеть ее яркую оранжевую куртку. И совсем никакого объяснения не было тому, почему однажды, вернувшись с работы домой, он обнаружил эту самую куртку, висящую на вешалке, хотя точно помнил, что убирал ее вместе с остальной одеждой Елены в коробки - отдать в церковь, чтобы раздали нуждающимся.
А теперь он стоял и плакал, пока не услышал голос Елены:
-Я соскучилась, - и она вышла из комнаты, точно такая, какая была, как ему казалось до тех пор, пока он не обнял и не принялся целовать ее: вот тут он почувствовал, что тело Елены - как металл на морозе, до боли холодное и липкое.Какие-то мужики
В процессе. Что-то слова не складываются в общую картину...
И вообще переехали выше...Лес К.
Джэнет - типичная мать-одиночка, делающая вид, что все ОК, что справляется сама, хотя ни черта не справляется.
Про себя я зову ее "Чертова Джэнет", хотя, конечно, в песне имелось в виду совсем не то, что я в это прозвище вкладываю. Ну да ладно. Город, в котором Джэнет живет, небольшой, но зато места там очень живописные. Иногда я приезжаю сюда за вдохновением: как-то зимой я фотографировала реку Э., а теперь осень - и настал черед леса К.
Конечно, я приезжала бы чаще, но, признаться, сынок у Джэнет какой-то не такой, я бы даже сказала, что не совсем нормальный. Хотя сейчас в каждой второй семье - а то и в первой - сплошные особенные дети, а у родителей уйма бумажек, подтверждающих у отпрыска какой-нибудь очередной синдром. Кроме того, Гил еще и до безобразия красивый ребенок, и это тоже пугает. Джэнет обычно смеется и говорит, что внешностью сын пошел в отца, но я не помню ни одного красавчика у нее в ухажерах. Впрочем, бывало, что мы мало общались, так что, скорее всего, я просто что-то пропустила.
Как всегда, Джэнет растрепанная, занятая кучей дел сразу. Садит меня за стол, наливает горячего чаю - и печенье свежее! А сама успевает еще набирать кому-то сообщения, следить за Гилом и за тем, что делается на плите, мыть пол и говорить со мной.
Однако когда я говорю про лес К., Джэнет замирает - как будто ее на паузу поставили.
-О нет, Марджери, да что там в этом лесу делать?
Я пытаюсь объяснить, что в галерее хотели устроить выставку - и чтобы золотые кроны, туманы над реками и прочее грустное и воодушевляющее одновременно.
Джэнет вздыхает и продолжает свои дела, правда, уже не так энергично, как раньше:
-Не понимаю я этого всего, но воля твоя. Только обещай - слышишь? Обещай мне, Марджери Мэй, что не пойдешь туда одна.
Я пожимаю плечами, не желая расстраивать ее еще больше.
Честно говоря, иногда мне кажется, что на самом деле Джэнет изнасиловали в лесу К., так Гил и появился на этот свет.